Стремительный грохочущий поток превращается в едва пульсирующий ручеек. И вне этой стремнины начинаешь ощущать себя выброшенной на берег, задыхающейся рыбой. Вся наша спортивная программа была выполнена, намеченные восхождения совершены, и дальнейшее пребывание на памирском леднике Фортомбек на высоте более четырех километров было бессмысленным, ненужным. Из небольших серебристых палаток, в которых мы ютились, виден был бивуак польских альпинистов, расположенный на боковой морене. Этот лагерь, где также все работы были завершены, оживал рано утром, когда верхушки гор начинали розоветь в лучах далекого солнца, а студеный ночной мороз обжигал лицо и руки. В ярко- красных пуховых костюмах и меховых сапогах выползающие из палаток люди напоминали астронавтов, делающих первые шаги по незнакомой планете. Они, вслушиваясь в предрассветные шорохи, на всякий случай начинали складывать вещи, упаковывать рюкзаки.
Под вечер, убедившись, что вертолета не будет и в этот день, разбирали упакованные тюки, надували резиновые матрацы и исчезали до утра в палатках. Еще дальше по леднику базировались узбекские альпинисты. Человек двадцать. Жили они в больших защитного цвета шатрах, и чем занимались в эти дни томительных ожиданий, трудно сказать, так как их лагерь днем почти всегда был пуст. Только к вечеру весь состав экспедиции собирался под туго натянутым тентом, и оттуда доносились взрывы смеха, звон гитары, обрывки песен.
А спустя несколько дней все обитатели ледника Фортомбек перезнакомились друг с другом. Произошло это на дне польской кухни. Женщины, как известно, легче находят себе занятие, а если их окружают скучающие мужчины, не только себе. Идея принадлежала двум девушкам — членам польской команды — Ванде и Душке. Из приевшихся, надоевших всем консервированных Ванда Руткевич— первая европейская женщина, поднявшаяся на Эверест.
| 
