Тропою тайной - в никуда

3. Не простые лыжники

«... Основной боевой единицей был Мончегорский отдельный истребительный батальон. Бойцами батальона были ополченцы, способные носить оружие, 16-17-летние юноши и девушки. В разное время батальон насчитывал от двухсот до четырехсот человек. Командовал батальоном Иван Максимович Максимов. В напряженное время не менее взвода бойцов были на казарменном положении. В обычное время, кроме дежурных, все работали на своих предприятиях, выходных не было. После работы - занятия в батальоне, патрулирование в городе и поселках, на территории комбината. Особенно трудно было в полярную ночь: темно, курить нельзя. Зимой вокруг города, на расстоянии двух-трех километров, проложили контрольную лыжню, и по ней бойцы обходили город, это 15-20 километров. Шли, конечно, те, кто помоложе, много было девушек. Питание было скудным, одолевала цинга, но не было случая, чтобы кто-то не пошел на задание. Дисциплина была военная. Ночное патрулирование, четкие действия бойцов батальона и милиции обеспечивали порядок в городе», - пишет в своих воспоминаниях боец этого батальона Б. И. Федотов.

Как показало время, все было сделано правильно и вовремя.

13 ноября 1942 года секретарь обкома Максим Старостин получил указание СНК СССР «О восстановлении кобальтового производства на комбинате НК ИМ № 9 (Североникель)». Как он написал в своем дневнике: «Сообщил на комбинат и дал указание, что делать в первую очередь. Решение СНК вышло в ответ на нашу инициативу».

Материалы и оборудование для комбината «Североникель» завозились по Мурманской железной дороге до станции Оленья, от нее 42 км на юго-запад была проложена железнодорожная ветка до Мончегорска. Автомобильной дороги в то время не было.

Большая часть материалов и оборудования закупалась за границей и доставлялась водным путем на кораблях арктических конвоев в Мурманск.

У командующего немецкими частями в финской Лапландии генерал-полковника Эдуарда Дитля был естественный выход в сложившейся ситуации - просить Лапландское отделение финского Генерального штаба направить к Мурманской железной дороге группу «дальних патрулей» «Osasto Paatsalo».

Они были подготовлены для проведения диверсий на Мурманской железной дороге на Кольском полуострове. Каждый из четырех «дальних патрулей» готовился для проведения диверсий на своем участке, поэтому перебрасывать их на другое направление было нецелесообразно. Они хорошо ориентировались именно на своей территории.

Предварительно необходимо было провести глубокую разведку нашей территории. С этой целью за две недели до начала операции финские пограничники провели «разведку боем»: тщательно проверили территорию, по которой пройдет маршрут «дальних патрулей».

«03.02.1943 года. Боевой дозор около 100 бойцов отправился на задание - вытеснить сторожевые заставы противника из северо-восточной части Юмосъярви. Личный состав отряда был собран из четырех рот (пограничной роты и др.) под командованием лейтенанта Паули Киивери.

04.02.1943 года. Плохой конец хорошего плана: в северо-восточной части Юмосъярви не оказалась неприятельских застав, так что дозор вернулся через караул Лоунакоски», - значится в финских архивных документах.

Разведывательно-диверсионные группы финского пограничного отряда Er. Os. Petsamo ходили постоянно на нашу территорию, в основном с целью разведки и минирования дорог, а также переправляли абверовских агентов через границу. Все было настолько хорошо отработано и продумано, что в успехе финское командование не сомневалось.

Как только корабли конвоя JW-53 вышли из Ливерпуля в Мурманск, диверсанты двинулись к Кировской железной дороге. Ни раньше, ни позже нельзя. Немецкое командование было уверено, что все корабли конвоя JW-53, в том числе и с нефтепродуктами, встанут под разгрузку в Мурманске.

Однако уже 31 января 1943 года уполномоченный наркомвнешторга А. Н. Фотченко получил указания от А. И. Микояна начать переговоры с союзниками о переводе части кораблей под разгрузку в Архангельский порт. Переговоры шли сложно, и поэтому все корабли конвоя были отправлены 15 февраля 1943 года в Мурманск. После захода конвоя в Кольский залив, 7 кораблей союзников в сопровождении нашего ледокола ушли разгружаться в Архангельск и Северодвинск.

В базовый лагерь финского пограничного отряда Er. Os. Petsamo «Атслем» (168-й км автодороги Кола - Лотта) из города Рованиеми 15 февраля 1942 года прибыл разведывательный отряд дальнего действия Главной ставки («Osasto Paatsalo»).

В сопровождении двух групп из финского пограничного отряда Er. Os. Petsamo отряд «дальних патрулей» ушел к железной дороге. Численность примерно 60 человек, а вместе с двумя группами пограничников более 100.

Их сопровождали финские пограничники: группа из 1-й роты лейтенанта Куллерво Валентиуса и егерский взвод фендрика Калеви Ауры - пока не прошли всевозможные наши пограничные системы охраны (секреты, минные поля, полевые заставы и т. д.). После этого отряды разошлись в разных направлениях. Теперь каждая финская группа начала выполнять свое задание.

Из воспоминаний командира партизанского отряда «Большевик Заполярья» Александра Смирнова: «В первых числах февраля был получен приказ от 24 января 1943 года: «Сводной группой партизанских отрядов «Советский Мурман» и «Большевик Заполярья» в количестве 33 человек под командованием Смирнова выйти в тыл противника, в район боевых действий, озеро Вуэннияур - река Яурийоки, на ближние коммуникации и разведать расположение пикетов противника, его контрольные лыжни, зимники, характер движения по ним. Организуя засады, уничтожать группы противника, его транспорт, вооружение и средства связи».

С партизанской базы отряд вышел 17 февраля 1943 года. В районе реки Туельм (на нашей территории) устроили двухчасовой привал. Группа Ивана Колычева (8 человек) отправилась в разведку.

Примерно в километре от места привала партизан Колычев обнаружил лыжню, шедшую со стороны границы в наш тыл. Лыжня была свежая, узкая и хорошо протоптанная. Если бы в разведку Смирнов послал другую группу, все, наверное, было бы по обычному плану - по рации доложили в штаб партизанского движения и в 82-й пограничный стрелковый полк НКВД. Пограничники выслали бы свой наряд для проверки, куда ведет лыжня, а партизаны Смирнова ушли по своему заданию дальше, на финскую территорию.

Однако командир группы разведчиков Иван Иванович Колычев до партизанского отряда служил старшиной на пограничной заставе, участвовал в войне с Финляндией 1939-1940 года и был отличным лыжником. Он хорошо разбирался во всех тонкостях лыжного спорта. По следу он определил, что прошла группа профессиональных лыжников: «След от лыжных палок всех идущих в группе только один и на равном расстоянии» - это профессиональный метод марафонцев, дает возможность экономить силы на дальних дистанциях. Были и другие признаки, указывающие на высокое лыжное мастерство прошедшей группы. У финских пограничников, конечно, были мастера лыжного спорта, но в разных подразделениях. По какой-то причине финское руководство собрало всех своих лучших лыжников и отправило в наш тыл.

Александр Сергеевич Смирнов принял решение изменить маршрут движения и пройти по следу противника для выяснения численности и маршрута финского «специального» отряда. По косвенным признакам определили следующее: по расстоянию между малыми привалами поняли, что загрузка финнов была максимальной, это означало, что несут взрывчатку. По следам в снегу от рюкзаков на большом привале стала ясна численность - примерно 50-60 человек. По расстоянию между ночлегами выяснили среднесуточный переход, он составлял 13-15 км. Стал понятен и путь следования. Сначала предположили, что финны идут на поселок Нивакюль (там базировались два взвода 82-го погранполка).

Смирнов дал радиограмму командованию: «20.2 прошла группа противника 50-60 человек, направление Ниванкюля, прорабатываю лыжню. Радируйте маршрут возвращения. Смирнов».

После дальнейшей проработки лыжни стало ясно, что финны держат курс в Сальные тундры. Там находилась секретная база с неприкосновенным запасом продовольствия и одежды для партизанских отрядов. По следам финских диверсантов шла партизанская разведка, на одном из ночных привалов финнов наши разведчики нашли тайник с продовольствием и боеприпасами. Было понятно, что это оставлено на обратный путь: «Видимо, решили попробовать достичь Мончегорска! Оставили продукты и патроны, но не оставили взрывчатку - значит, диверсия!», - писал в воспоминаниях Смирнов.

Командир немного ошибался, даже в 60-е годы, когда писал эти строки. Действительно, начиная с 1942 года «Osasto Paatsalo» вместе с абверовской 15-й ротой полка «Бранденбург-800» готовились к диверсиям на комбинате «Североникель». Эти подразделения совершили несколько разведывательных походов на Мончегорск. В архивах есть документы, подтверждающие этот факт, но в феврале 1943 года финны шли к железной дороге, к станции Имандра: «25.02.1943 г. Подполковник Г. А. Рейфшнейдер доложил, что лыжня диверсионной группы противника обнаружена - идет севернее ст. Имандра примерно 40 км до железной дороги», - читаем у Старостина.

(Окончание следует.)