После чемпионата Европы, отвечая на вопрос, нравятся ли ей лучи славы, Аня сказала: «Приятно, что тебя приглашают, о тебе помнят. Правда, когда много помнят – тяжеловато. Хотя после Европы было нормально». Так это «после Европы». Готовьтесь, Анна, после столь блистательно проведенного чемпионата мира вам будет сложно. Правда, какие ваши годы, через неделю Погорилой, представляющей школу "Самбо-70", 18 исполнится! Выдержали Бостон, сможете и лучи пережить.
Весь женский пьедестал Бостона (слева направо): Эшли Вагнер (США), Евгения Медведева и Анна Погорилая (обе — Россия).
- Аня, вы мне как-то пару сезонов назад сказали: готова к тому, что нервное напряжение будет расти вместе с успехами. Надо просто не волноваться и не париться по любому поводу. Не жалеть никого чрезмерно – это жизнь, в ней всякое бывает. Еще - проще относиться к чужим словам, взглядам, при этом ни к кому со своим негативом не лезть. В общем – целую теорию поведения выдвинули. Как с практикой? Удается использовать?
- Потихоньку, еще учусь.
- То есть даже при таком грамотном настрое все еще можете, например, закатить скандал?
- Может, раньше и могла, но меня останавливали. А с возрастом понимаю, что все можно сказать нормальными словами. И тебя поймут. Если не поймут – то уже и никак не достучишься, ори или не ори. Иногда закипаю, но осознанно, если так можно сказать, к этому подхожу.
- В отличие от Жени Медведевой и Лены Радионовой – вы уже студентка. Как встретила новая жизнь?
- Да я особенно никого и не замечаю, прихожу только за одним в институт – найти препода, все сделать. А остальное и не вижу, потому что все время бегаю туда-сюда. Ищу, ищу, ищу. Из института знакома со многими ребятами, просто не получается часто пересекаться. Фигуристов знаю, а как-то дальше расширить круг не удается, но я не для этого туда и приезжаю. Если бы надо было, может, и расширила бы. Просто у меня друзей хватает своих, не только из спорта.
- Нет сожаления, что мимо многое проходит, или вы так не считаете?
- Я счастлива, что у меня такая жизнь, а не иная. Может, я другой и не знаю, но и не хочется пока знать. Когда ты в спорте, при деле, никогда не возникнет мысль, что жизнь проходит мимо. Жизнь – вот она, в моих поездках по разным городам, в моем общении с самыми разными людьми. А про эмоции, которые мы испытываем, я вообще не говорю. Может, это кто-то теряет, а мы находим?
- Шикарные падения, которые случились на последнем чемпионате Европы…
- Спасибо.
- Вот-вот, когда вам о них говорят, вы улыбаетесь.
- Я была даже очень и очень рада после того проката.
- Почему же?
- Не раскисла ведь. Значит, даже из такого проката можно выжать много. Все спрашивают: больно же, как ты ехала, да еще элементы делала? А я не чувствовала боли, ничего такого. Вспомнилась даже Япония, как после падения сначала ходила нормально, а потом адреналин прошел, до организма дошло, и ничего не могла уже - ни повернуться, ни сесть нормально. А тут – все нормально было. На самом деле падения – это не потеря концентрации, как многие думают. В той же Братиславе я была так собрана, что «срывала» себя раньше времени. Не хватило спокойствия, а готова была очень хорошо. Все ведь постепенно приходит. Когда у меня был переходный возраст, никто меня и не знал тогда особенно, но тоже были какие-то свои проблемы. Появлялись другие ощущения, хотя резкой стрелки роста или чего-то еще не было. Потеря координации случалась, с тренером даже шутили иногда: не чувствую прыжки, надо пойти померить рост. Но быстро приспосабливалась. Опыт не за день накапливаешь.
- В креативе вам с тренером не откажешь. Показательные номера – что оригинальная Кончита Вурст, что «Танго в сумасшедшем доме» на музыку Шнитке, хороши.
- Я работала с самого детства с хореографами, каждый вложил в меня что-то свое. Сначала даже Анна Владимировна (Царева – тренер Ани) все занятия вела, и хореографию в том числе. Сейчас работаем с Виктором Адоньевым. Если сплоченная команда – то креатив сам «идет». Музыку Шнитке нашла моя мама, с хореографом придумали новую тему и образ. И это был тот случай, когда сразу все как-то само собой разложилось. Танцовщица оказалась в сумасшедшем доме, хочет оттуда вырваться, но болезнь не отпускает. Мучается, страдает, ее «накрывают» воспоминания, как танцует танго на сцене. И, счастливая, буквально растворяется в танце. Я кайфую от этой программы, уже рассказывала как-то, что мама, которая это знает, после показательных в Братиславе прислала мне сообщение: «Аня, спасибо тебе огромное!».
- А до этого прислала другое: «Если ты еще раз упадешь…»
- Мама очень за меня переживает, и всегда будет волноваться. Как я вливалась в фигурное катание постепенно, так и мама. Она училась вместе со мной каждую тренировку. На самом деле не отдавала в спорт, чтобы я стала чемпионкой. Я дома просто по стенам бегала, надо было движению придать осмысленность. А то - в четырех стенах, как звереныш. Мама сама на коньках не катается. Когда я была маленькая, на открытых катках она вместе со мной выходила, и папа тоже, правда, пешком. Родители не связаны со спортом. Хотя папа – заядлый болельщик. Протоколы смотрит, во всем разбирается.
- В женской сборной сегодня царит какая-то безумная целеустремленность, просто диву даешься.
- Потому что конкуренция очень высокая, нас много. Это подстегивает.
- В любой профессиональной области в мире есть конкуренция. Но кто-то все равно остается лежать на диване. А вас послушать, вы все идеально настроены на полную самоотдачу.
- Мне кажется, в России сейчас такое поколение. Идеальных людей все равно не бывает. Хорошо, что вокруг много знающих людей. Конечно, у тебя есть право выбора – кого слушать, кого нет. У меня всегда есть тренер, те, кто может мне подсказать правильное решение. Всегда интересно поработать с Виктором Николаевичем Кудрявцевым. Я люблю, когда все встает на свои места. А потом на старте – все просто: надо выходить и не думать ни о чем, просто показать наработанное, гнать от себя лишние мысли. Правда, это «простое» бывает очень сложным.
| 
